07 августа 2020.
/46ТВ/.
- Собственники данных объектов должны чётко для себя понимать, что работы на данных объектах могут проводить организации, имеющие лицензию Министерства культуры, то есть имеющие лицензию на работу с объектами культурного наследия, - поясняет начальник Управления Администрации Курской области по охране объектов культурного наследия Ирина Мусьял.
И это касается любых ремонтных и реставрационных работ. Так, ещё в 2016 году пришлось на длительное время свернуть начавшийся было капремонт дома с аркой по улице Дзержинского. Поначалу его начали приводить в порядок как здание без особого статуса.
- Вложили средства, как обычный дом ремонтировать, а потом оказалось, если это архитектурная ценность, значит должен быть и проект, и совсем другие денежные вложения. На крыше башенки были, их снесли, когда делали крышу, - вспоминает старшая по дому № 1 по улице Белинского Любовь Дроздова.
Башенки так и не вернули на место, исторический облик здания оказался изменен. И вот в этом доме до сих пор, уже четвертый год, никак не завершится капремонт.
Получается, что, если объект имеет особое культурное значение, то сначала надо найти подходящую организацию, заказать проект, взять разрешение в администрации, и только потом приводить здание в порядок.
- Данные работы проводятся в рамках сохранения объектов культурного наследия, сохранения его исторического облика, чтобы никоим образом не навредить, не изменить, не испортить исторический облик зданий, - говорит Ирина Мусьял.
Главная цель понятна - сохранить историю. Но вместе с этим в разы увеличивается стоимость реставрации. Таких денег подчас у собственников жилья просто нет. В итоге они становятся заложниками ситуации.
- Приходили, говорят, что нельзя это делать, нельзя вот это делать… Но вы сами понимаете, как можно жить в развалинах, если ничего не делать? - задаётся вопросом собственник жилья Валентина Толмачёва.
Это жилой дом № 24 по улице Большевиков, он датируется концом XIX-началом XX века и имеет особый статус. Часть здания построена из кирпича, часть деревянная. Сейчас здесь имеется пять квартир. Собственники смотрят, как их жилище рушится, но сделать ничего не могут.
Внутри дома ещё даже остались печи с тех далёких времен.
- И теперь не знает, ремонтировать или нет. Потому что верх валится, второй этаж валится, - говорит Валентина Толмачёва.
- Никто ничего, просто числится на бумаге, что архитектурное здание, и ничего, никаких вложений, ни денег, никаких работ не проводят, - уверена Любовь Дроздова.
К сожалению, в настоящее время нет ведомства, которое могло бы спонсировать ремонтные работы исторических зданий, а Управление по охране объектов культурного наследия уполномочено вести только надзорную деятельность. Жильцы объектов культурного наследия утверждают, что проживание в таком доме – не привилегия, а большое обременение.
- Мы, конечно, не хотим этого и мы против, - говорит про особый статус дома жительница дома № 24 по улице Большевиков.
- Никаких изменений, что я жила бы в обыкновенном доме, что в этом, - уверена жительница дома с аркой по Дзержинского.
Люди зачастую хотят, чтобы их дома лишили особого положения или чтобы создали специальный фонд по реставрации объектов культурного наследия. Иначе дома, которым уже по 200 лет, могут вскоре окончательно разрушиться.
И это касается любых ремонтных и реставрационных работ. Так, ещё в 2016 году пришлось на длительное время свернуть начавшийся было капремонт дома с аркой по улице Дзержинского. Поначалу его начали приводить в порядок как здание без особого статуса.
- Вложили средства, как обычный дом ремонтировать, а потом оказалось, если это архитектурная ценность, значит должен быть и проект, и совсем другие денежные вложения. На крыше башенки были, их снесли, когда делали крышу, - вспоминает старшая по дому № 1 по улице Белинского Любовь Дроздова.
Башенки так и не вернули на место, исторический облик здания оказался изменен. И вот в этом доме до сих пор, уже четвертый год, никак не завершится капремонт.
Получается, что, если объект имеет особое культурное значение, то сначала надо найти подходящую организацию, заказать проект, взять разрешение в администрации, и только потом приводить здание в порядок.
- Данные работы проводятся в рамках сохранения объектов культурного наследия, сохранения его исторического облика, чтобы никоим образом не навредить, не изменить, не испортить исторический облик зданий, - говорит Ирина Мусьял.
Главная цель понятна - сохранить историю. Но вместе с этим в разы увеличивается стоимость реставрации. Таких денег подчас у собственников жилья просто нет. В итоге они становятся заложниками ситуации.
- Приходили, говорят, что нельзя это делать, нельзя вот это делать… Но вы сами понимаете, как можно жить в развалинах, если ничего не делать? - задаётся вопросом собственник жилья Валентина Толмачёва.
Это жилой дом № 24 по улице Большевиков, он датируется концом XIX-началом XX века и имеет особый статус. Часть здания построена из кирпича, часть деревянная. Сейчас здесь имеется пять квартир. Собственники смотрят, как их жилище рушится, но сделать ничего не могут.
Внутри дома ещё даже остались печи с тех далёких времен.
- И теперь не знает, ремонтировать или нет. Потому что верх валится, второй этаж валится, - говорит Валентина Толмачёва.
- Никто ничего, просто числится на бумаге, что архитектурное здание, и ничего, никаких вложений, ни денег, никаких работ не проводят, - уверена Любовь Дроздова.
К сожалению, в настоящее время нет ведомства, которое могло бы спонсировать ремонтные работы исторических зданий, а Управление по охране объектов культурного наследия уполномочено вести только надзорную деятельность. Жильцы объектов культурного наследия утверждают, что проживание в таком доме – не привилегия, а большое обременение.
- Мы, конечно, не хотим этого и мы против, - говорит про особый статус дома жительница дома № 24 по улице Большевиков.
- Никаких изменений, что я жила бы в обыкновенном доме, что в этом, - уверена жительница дома с аркой по Дзержинского.
Люди зачастую хотят, чтобы их дома лишили особого положения или чтобы создали специальный фонд по реставрации объектов культурного наследия. Иначе дома, которым уже по 200 лет, могут вскоре окончательно разрушиться.